Геннадий Лазарев, президент ВГУЭС: Все в полном порядке!

8 сентября 2018 года Геннадию Иннокентьевичу – 70 лет. В это не верится: у него легкая походка, он не идет, а сбегает по лестнице, он постоянно в работе, и у него все новые идеи и планы, которые он не устает воплощать.

Вся биография Г.И. Лазарева связана с Владивостоком и Приморским краем. Здесь родился, учился, здесь дом, семья, работа, здесь живут четверо любимых внуков и сотни выпускников любимого детища – Владивостокского государственного университета экономики и сервиса, которому год назад исполнилось 50. ВГУЭС – магистральный проект, дело всей жизни Лазарева. Вот уже три десятилетия он уверенно ведет университет в будущее, покоряя, казалось, самые недосягаемые вершины.

К юбилею президента ВГУЭС Геннадия Лазарева издана книга «Опережая время», построенная на живых беседах и воспоминаниях.

Предлагаем вашему вниманию интервью приморского журналиста Марины Поповой с Геннадием Лазаревым о его судьбе. 

– Геннадий Иннокентьевич, вы с детства мечтали стать строителем?

– Вовсе нет. Хотя предопределение какое-то было, это точно. Ничего не бывает случайного. Жизнь всегда дает знаки, подсказки, сигналы. Помню, у нас в 13-й школе были уроки производственного обучения, и мы, мальчишки, осваивали токарные и слесарные навыки. Мне больше нравилось столярничать, и я часами пропадал в столярной мастерской. А после девятого класса пошел работать на мебельную фабрику на Второй Речке. Попал в экспериментальный цех, где делали очень хорошую по тем временам мебель. Учился по вечерам в Школе рабочей молодежи. График жесткий: четыре раза в неделю – понедельник, вторник, четверг, пятница, с 18.30 до 11 вечера. Но я все успевал – учиться, работать, гулять. Мне было 15 лет.

– Вы из отличников?

– Увы, отличником никогда не был. Но в аттестате о среднем образовании у меня ни одной тройки. Цель была – поступить в вуз, вот и старался. Для этого и работать пошел. Как раз в тот период школы в Советском Союзе переходили с 11-летки на 10-летку, и, получалось, в один год выпускалось сразу два класса – 10-й и 11-й, и, соответственно, в вузы чуть ли не вдвое увеличивался конкурс. Но два года рабочего стажа давали право поступить в институт вне конкурса.

– Выходит, деньги вы начали зарабатывать с 15 лет? На что тратили или, может быть, копили?

– Всю зарплату маме отдавал.

– Семья жила трудно?

– Экономически семья нормально жила. Отец – офицер, мать работала. Детей только двое – я и сестра младшая. Просто мне нравилось быть самостоятельным, взрослым, независимым. Нравилось зарабатывать. Приносить деньги в дом.

С возрастом отношение к деньгам, по существу, не изменилось. Для меня единственный смысл работать и зарабатывать в том, чтобы моя семья, родные и близкие люди жили достойно, не нуждались.

Я всю жизнь работаю. В политене был командиром строительных отрядов. Тогда это было мощное движение. Мы много строили по всему краю – жилые дома, животноводческие фермы, холодильники, гаражи.

Зарабатывали прилично. Я 4–5 тысяч рублей привозил за лето. Это было начало 70-х, за такие деньги можно было машину купить. Я бы и купил, но мне ее подарили.

– Вот это да! Даже представить невозможно.

– Это все стройотряд! Мы возводили автобазы в Варфоломеевке и Арсеньеве, и по итогам работы мне в награду вручили «Волгу». Она была такая старенькая, потрепанная, но я ее отремонтировал и еще лет десять на ней ездил. Потом на «Москвич» пересел.

К слову, я не очень люблю дорогие подарки. Они обязывают, смущают, и это для меня всегда большая головная боль. Но эта «Волга» была честно заработанной тяжелым стройотрядовским трудом. Сейчас, анализируя жизнь, думаю, что это, может быть, самая ценная моя награда.

– После института пошли работать на стройку?

– Вместо института! На дневном отделении строительного факультета ДВПИ я только три курса отучился. Последние два на вечернем, и в 21 год, к моменту окончания вуза, был уже средней руки начальником.

Получив диплом, остался на стройке, вырос от старшего прораба до начальника участка, и меня все устраивало. Никаких далеко идущих планов не строил.

– Но все-таки вернулись в ДВПИ.

– Здесь тоже интересная ситуация, с точки зрения неслучайных закономерностей. Однажды в моей жизни вдруг объявился давний товарищ – Леонид Исаакович Болтянский, который в то время работал в ДВПИ. Этот хороший человек довольно быстро убедил меня, что работа в институте и учеба в аспирантуре намного интереснее, чем стройка, и это именно то, что мне нужно. Так я стал сначала доцентом, затем профессором, заведующим кафедрой строительных конструкций и материалов Дальневосточного политехнического института.

Кстати, примерно так же получилось с ВГУЭС. Один мой товарищ буквально заставил принять участие в выборах ректора технологического института, и я неожиданно для всех, в том числе для себя самого, уже в последний день приема подал документы на конкурс.

Такие вот знаки иногда посылает нам жизнь.

– А в душе вы больше кто – ученый, управленец, строитель?

– Трудно сказать. Я защитил диссертацию, получил звание профессора, стал доктором экономических наук, и мне это нравится. Трудился прорабом на стройке, и эта работа была по душе. Стал ректором университета, и это тоже мое любимое дело. Для меня самое главное – делать то, что приносит результат. Нравится создавать, строить, развивать, чтобы все это работало и приносило пользу и мне, и людям.

Считаю, что у каждого в жизни есть к чему-то предрасположенность, и очень многое закладывается от природы. Скажем, у меня и бабушка с дедушкой, и родители были очень активные. Особенно мама. Вечно ей что-то нужно было организовывать, куда-то бежать. Думаю, это все мне из семьи передалось.

– Вас можно назвать мечтателем?

– Нет. Я очень прагматичный человек, руководствуюсь исключительно здравым смыслом и логикой развития. Мечтать некогда, на мне огромная ответственность – за родных и близких, за университет, за всех, кто здесь работает, учится. Все должно быть в полном порядке.

– Что, по-вашему, быть в порядке?

– Строить амбициозные планы и, самое главное, – создавать ресурсы для выполнения этих планов. Миссия университета не только в том, чтобы сеять разумное, доброе, вечное, но и, постоянно развиваясь, готовить успешных, высокопрофессиональных людей – интеллектуальный фундамент страны. Все это достижимо лишь в том случае, когда есть необходимые ресурсы – интеллектуальные, финансовые, управленческие.

– Вам приходится повышать голос?

– Разве что на стройке! (Улыбается). Конечно, бывают моменты, когда хочется взорваться, но я стараюсь сохранить спокойствие. Опыт показывает, такие эмоции на результат не настраивают, скорее, наоборот.

– Говорят, после всех кардинальных перемен, случившихся с ВГУЭС, ректор одного из приморских вузов сказал вам: «Гена, ты гений!»

– Честно сказать, я этого не помню. И на самом деле ничего выдающегося я не совершил. Ломоносов, Менделеев – вот это уникальные люди! А я просто пришел в институт и начал работать, несмотря на разруху, грязь, безденежье. В моих действиях не было ничего сверхъестественного, ничего гениального: всего лишь набор последовательных, логичных действий, которые в совокупности привели к результату. Шаг за шагом, в течение многих лет, мы настойчиво шли в одном направлении, к своей главной цели. Работали, развивались, зарабатывали деньги.

Это не так сложно. Весь секрет в том, как максимально точно выстроить эту логическую цепочку и на каком этапе тянуть ее с особой силой.

– Вы постоянно в работе. На семью времени, наверное, почти не оставалось?

– Именно так. Мой единственный сын больше при матери рос. Я искренне считал, что моя главная задача – зарабатывать деньги, чтобы семья ни в чем не нуждалась, а для воспитания сына достаточно и того, что он видит, какой у него замечательный отец, как он много и успешно работает. Мне повезло, сын вырос достойным человеком. Все умеет делать. Главное, работать умеет.

Но теперь думаю, что моя позиция была не совсем правильной. Все-таки нужно было больше внимания уделять Иннокентию. Зато он вынес хороший урок из своей жизни, и сейчас очень много времени проводит со своими сыновьями. Каждую свободную минуту с ними. Он даже в школу их отдал на год позже, чтобы подольше остались в детстве. А я помню, мы Иннокентия сразу во второй класс определили, уж очень мне хотелось, чтобы он быстрее вырос и повзрослел.

– Геннадий Иннокентьевич, когда-то же вы отдыхаете? Предпочитаете набираться сил заграницей?

– Не люблю ездить заграницу! Все мои зарубежные вояжи – это рабочие командировки, да и тех давно не случалось. Нет во мне духа путешественника! Я могу поехать разве что посмотреть, как там у них, в зарубежье, все сделано, и потом у себя использовать.

Помню, как-то был в Китае, пошел в бассейн и пока плавал, все присматривался, как же этот бассейн устроен. Мы тогда на Чапаева бассейн строили, и у нас серьезная проблема возникла: в одном месте вода никак не хотела переливаться по стенке. И только в китайском бассейне я понял, в чем там дело. Все очень просто – грань, через которую вода переливается, должна быть не горизонтальной, а слегка наклонной. Мы таким образом построили потом бассейн в «Чемпионе».

Такой вот у меня отдых. Всегда работа.